Политическая культура.Страница 4
Таким образом, можно сделать вывод, что для нынешней оппозиции, так же как и для правящей верхушки, из двух политических курсов – борьба за власть и борьба за демократию - первый является основным, и, причём, второй во многих случаях не является даже составляющим компонентом в политической борьбе. «В настоящий момент я вижу некий торг между властью и оппозицией, где люди пытаются предъявить собственные интересы и получить индивидуальные дивиденды. Кроме того, нужно совершенно четко понимать, что власть и оппозиция лишены широкой активной социальной базы».
Фактически, «послемартовская» киргизская оппозиция осталась все та же, что и «акаевская» – и по методам и по мотивам. Киргизская оппозиция вообще изначально формировалась как протестная, ориентированная только на реакцию в отношении действий (в основном ошибок) власти и не выдвигающая собственных инициатив. В силу этого, они не могут выйти за узкий круг форматов действий, которые связаны именно с протестным типом оппонирования (митинги, голодовки, пикеты и так далее), и которые не имеют позитивного общественного потенциала.
Как сказал политолог Радислав Сафин «Нам нужна своя, киргизская оппозиция со своими, не привнесенными идеями и целями»
Пока же можно говорить только об одном новом явлении - тот формат, в котором произошла смена власти в Кыргызстане в марте 2005 года, сформировал «революционную» оппозицию, то есть такую оппозицию, доминантой деятельности которой становится смена власти сама по себе. Формируется цикл периодических крушений государственности, цикл обновления политики через тотальное крушение ее собственной архитектуры - государственного, социального и морального порядков.
Что и подтверждается постепенной радикализацией требований части оппозиционных лидеров и их открытое неприятие возможности переговоров.
Какие изменения произошли за прошедшее время в массовом политическом сознании
населения Киргизии и были ли они вообще?
Прежде всего, следует сказать, что население Киргизии начиная с момента получения независимости находится в идейной фрустрации, которую власти не смогли, да и не пытались преодолеть. Идейное пространство страны оказалось незаполненным, начиная от базового вопроса самоидентификации, заканчивая вопросами политического строительства.
Для кыргызов, получивших после обретения независимости наименование государствообразующей или титульной нации, до сих пор принципиальным остается вопрос: перестали ли они чувствовать и понимать себя национальным меньшинством? Вопрос не в численности, и не в титульности, а в мировоззрении и образе действий. Бывшая по советскому ранжиру одиннадцатой республикой, а значит и нацией (и в этом смысле национальным меньшинством), кыргызская нация стала вдруг первой. Но, тем не менее кыргыз до сих пор не считает себя «кыргызстанецем». За рубежом говорит, что он кыргыз, в лучшем случае звучит фраза: «я из Кыргызстана», но не «я - кыргызстанец».
Это говорит о наличии в Киргизии кризиса идентичности населения, что в частности подтверждается высказываниями нового государственного секретаря Адхана Мадумаров.
До сих пор актуальна проблема, связанная с политической психологией. Психология связана с тем, что бывшие советские люди (большинство живущих в Кыргызстане - бывшие советские люди) имеют представление о партиях только в виде КПСС. Причем КПСС это не совсем политическая партия в том смысле, как это понимают на Западе. КПСС была неким надгосударственным органом управления, причем органом управления, который влиял практически на все сферы жизнедеятельности людей, государства, и, вместе с тем находился вне критики. Образно говоря, люди представляли себе КПСС как некоего вечного, жесткого руководителя и вместе с тем кормильца. Это орган, который дает работу, дает отпуск, премии, ордена, сажает в тюрьмы. Это очень сильно повлияло вообще на восприятие политических партий и власти в Кыргызстане.
Изначально, по ощущениям населения страны власть обитала не в Доме Правительства и не в семье президента, хотя казалось, что именно там принимались решения. В действительности же власть концентрировалась в сохранившемся с прежних времен представлении людей о том, что должна существовать некая государственная, как правило, персонифицированная высшая сила, мудрость и справедливость. То есть власть продолжала носить скорее божественный, чем социальный характер. Ее «конституцией» была вера в хорошего президента и в его справедливые решения. Ее законами были убеждения, что президент - отец нации, он отвечает за все и должен делать жизнь народа лучше. Поэтому президент, не смотря на то, что он «плохой» президент оставался президентом.
Более того, по мнению известного в Киргизии политолога, бывшего помощника президента Кыргызской Республики В. Богатырева, «акт демократического действия у кыргызов всегда носит реальный, а не символический характер. И если западный обыватель может прийти на митинг, а через час, в крайнем случае – вечером спокойно вернуться домой, то наш, если уж он вышел с протестом, не уйдет, пока не добьется своего. Особенностью кыргызской демократии является ее прецедентный, а не нормативный характер».
Другие публикации:
Структура власти.
Особенностью кыргызского общества является то, что реальная власть сосредоточена не в политических институтах, которые в лучшем случае служат лишь площадкой борьбы или средством легитимизации властных целеполаганий и действий различных гр ...
Проблемы современного политического сознания
Развитие демократической политики, которая так или иначе выражается в формах плюралистического или постмодернистского сознания, нельзя считать однозначным. Усложнение мировоззрения углубление в психологию, которое человека показывает не т ...
Террор как сущностная характеристика тоталитаризма
Неизменным атрибутом тоталитаризма является тесная взаимосвязь между истиной и силой, где сила определяет истину. Нацистские лагеря смерти и советский ГУЛАГ составляют сущностную характеристику тоталитаризма. Отличительная особенность тот ...